Лос-Анджелес. Роберт Паттинсон обычно приезжает на наши интервью с легкой, лукавой усмешкой на лице. Улыбка напоминает нам, что мы здесь ведем разговоры с долей юмора.
Что-то новое в этот раз было с его прической – стрижка на другую сторону – что позволило ему выглядеть моложе.
В нашем разговоре Роберт рассказывает о своем беспокойстве касательно того, что «сумеречный» сериал подходит к концу, о том, что он чувствует, видя сцену поцелуя между Кристен Стюарт в роли Беллы и Тэйлором Лотнером в роли Джэйкоба, и кроме всего о моменте, изменившем его жизнь.
Роберт прошел длинный путь с нашего последнего интервью с ним во время съемок в Лондоне фильма «Гарри Поттер и кубок огня», где он сыграл роль Седрика Диггори.

- Рад ли ты тому, что «Рассвет» будут снимать в двух частях, а их режиссером выступит Билл Кондон?

Я рад, что это Билл Кондон. Мне нравятся его работы. Я еще не видел сценария, но меня пугает то, что съемки в франшизе подходит к концу. Это вроде защитного одеяла. Это вроде сети. Вы можете себе позволить сделать ошибки, зная, что впереди съемки еще одного «сумеречного» фильма. После этого вы сами по себе. Я рад тому, что обе части «Рассвета» мы будем снимать вместе. В противном случае, будет очень трудно подогнать один фильм под другой в перерыве между съемками. Так в «Затмении» необходимо вернуться туда, где вы уже были раньше. У меня ушло около недели на подготовку. Было очень напряженно в самом начале. Когда же два фильма снимаются вместе, вам просто необходимо быть в образе все это время.

- Поговорим теперь о динамике между вами тремя, момент, когда Джейкоб целует Беллу в фильме.

Это странно. Не только то, что у них была сцена поцелуя – они никогда не делали ее, когда я был на площадке. У меня был выходной. Ты искренне чувствуешь, словно кто-то обманывает тебя. Потом ты возвращаешься на площадку. И так почти всегда, каждый раз после сцен, когда я подозреваю их в том, что они что-то такое делали.
Это просто происходило каждый раз – я приходил на работу и спрашивал: «Ну и как это было?».

- Не мог бы ты внести ясность: твой герой Эдвард – это более чем 100-летний девственник?

Я думаю, так и есть… сколько ему сейчас? Должно быть 109 или 110. В первой книге был весьма спорный момент на этот счет с участием вампиров с Аляски. Это упоминается вскользь. Но я не могу вспомнить, объясняется ли там девственник он или нет. Я думаю, фанатом хотелось бы верить, что да.

- Так «сумеречные» фильмы являются фантастико-романтическо-триллеровскими драмами, могу я спросить, какие любовные истории вдохновляют тебя?


-Должно быть это прозвучит банально, но это мои родители. Мои родители встретились, когда моей маме было 17, а моему папе 26. И они до сих пор вместе. Я вырос в эпоху, когда все разводятся. Если же взять фильмы, то я всегда любил отчаянные, причиняющие боль истории любви. Я думаю, это потому что я еще молод. Это фильм Годара – «Имя Кармен». Я не стану даже пытаться произнести его название по-французски. Я всегда считал, что это одна из самых правдивых и вдохновляющих истории любви, которые я видел в фильмах.

- На сколько неудобно играть в контактных линзах?

Вы чувствуете себя неуютно. Вы не можете потеть. Если вы начинаете потеть, все оказывается на вашем лице. Вы даже не можете заставить себя чувствовать нормально на сцене. Я даже не могу представить, как люди играют на сцене в контактных линзах. Я считаю это невозможным. Персонаж Эдварда весьма сдержан и держит себя в рамках во всех ситуациях. Он не является несдержанной личностью. Во множестве моментов необходимы глаза, но после вполне можно снять их. Когда бы я не снимался в фильме, где мне не нужно носить контактные линзы, я вздыхаю с облегчением.

- В «Рассвете» ты станешь отцом, а Белла – невестой вампира. Как ты думаешь, какой будет Кристен в роли вампирши? Чувствуешь ли ты себя достаточно зрелым, чтобы сыграть отца?

Это забавно, потому что мне предстоит сыграть отца в некоторых сценах «Рассвета», и как раз сейчас я играю отца в одном из фильмов, над которым я работаю. Я напуган касательно этого. Я даже не могу представить, что буду делать, когда должен буду сыграть в таких сценах. Я очень много жаловался по поводу большого количества грима и контактных линз. Кристен сказала: «Ты жалкий. Тебе нужно просто пройти через это. Почему просто не привыкнуть к этому?». [Позже, когда Кристен в скором времени тоже предстоит одеть контактные линзы], в конечном счете я ей сказал: «Ты скоро узнаешь, что такое быть постоянно в гневе». Что здорово.

- Мы не встречали много парней, которые подобно Эдварду будут защищать девичье целомудрие. Ты с ним согласен? Насколько ты старомодный?

Я думаю, я стал более старомодным. Я чувствую, будто уже достиг среднего возраста (смеется). Очень приятно сниматься в серии фильмов, в которых многие люди поддерживают положительную добродетель. Некоторые люди считают, что фильмы хорошо влияют на их детей.

- Стефании Майер была на съемках «Затмения» чаще, чем на съемках двух прошлых фильмов. Как это было?

Это не пугало. Она очень хорошая. Ей действительно очень нравятся фильмы. Что, однако, странно. Я не замечал ее до конца съемок. Но сейчас скажу: «Стефании была здесь каждый день» (смеется). Было интересно. Она очень открытая. Она никогда не приходила давить на нас. Она всегда охотно отвечала на вопросы.

- У тебя в проекте фильм в жанре вестерн – «Свободные пленники». Почему ты очарован вестернами?

Я вырос на просмотре вестернов. Любимые фильмы моего отца – это вестерны. Надеюсь, и этот будет. Это весьма сложный фильм, потому что это не совсем экшн фильм или что-то подобное. Скорее это гнетущая романтическая драма, половина из которой происходит в племени Команчи.
Несомненно, это будет чем-то иным. Мой персонаж нечто новое для меня.

- Ты играешь на гитаре. Насколько музыка важна для тебя?

Очень важна. Между прочим, моя сестра поет и пишет песни. Актерская игра помогла, потому что у меня никогда не было определенного интереса к чему-либо. Единственная причина, по которой я начал выкладывать песни, это та, что я получу имя в мире музыке и найду хороших людей, которые согласятся сотрудничать со мной. Я думаю, имея имя в мире кино, можно переступить порог двери, за котором находится несколько неплохих музыкантов. Я надеюсь, что смогу выпустить пару песен для себя. Идея продажи песен, после того как начнется их запись, рассыпается по нескольким причинам. Немного страшно делать это. Еще все почувствуют необходимость судить это. Но если ты не делаешь на чем-то деньги, значит, никто тебя не собирается судить.

- «Сумерки» очень популярны среди молодежи, включая Джейдена Смита [популярный в Америке детский актер, рэп певец, танцор; сын Уилла Смита – прим. пер.]. Какие книги и музыка нравились тебе, когда ты был подростком?

Я был одержим творчеством писателя Мартина Эмиса, когда был подростком. Я прочитал все. Каждый раз, когда я шел в книжный магазин, я смотрел, есть ли у него новая книга. Я купил несколько изданий его книг. Мартин Ван Моррисон и Джими Хендрикс – они были моим народом, когда я рос. Я как одержимый собирал все их работы.
Есть нечто забавное в том, как Джейден любит «сумеречные» вещи. Он вроде как первый парень, который признается в этом (смеется).

- Что для тебя было моментом, который изменил всю твою жизнь?

Мой переход во вторую школу. Меня выгнали из моей первой школы. В Лондоне целая система школ, где я иду сначала в одну школу, потом в другую, а после в университет. Все ходят в одни и те же школы. Но меня выгнали. В конечном итоге, я оказался в школе искусств, которая, вероятно, стала самым лучшим, что случилось со мной.

- А за что тебя выгнали?

Это секрет (смеется).